И первыми песнями были "Far Away" солиста и "Blue Christmas"! ..
Значит, все будет хорошо <3
Раз уж Мороженка из 21-го и 22-го томов так хорошо синхронизируется с Ледниками, то почему бы не скосплеить еще какой-нибудь ТаёТан?
И я скосплеил 33. Ж))))))))))))))))))))))))))))))
По факту фичок получился сборником Аминяко-мемов("взял руку в свою" - запрещеночка!!!11), написанных в стиле "роботической патетики" и "буду как в древние времена, когда я писал фички как свои обычные посты", максимально механизированно(оттого все в обрубках, руках, щеках и причастных оборотах, каше времен), чтобы скосплеить фб-времена и писательские советы а-ля "Долой заменительное" и "Аминяк, вы не умеете в прямую речь". xDD
Не то чтобы я чему-то научился с тех пор. Ж))))))) Последний раз был в 2011! ..
Я думал попробовать изобразить классический(в смысле "как у нормальных людей") художественный стиль, но тогда бы я застрял еще больше, а то и не написал вовсе. Увы.
Буквы "ё" вставлены искусственно, как и длинные тире, поэтому если что-то где-то пропущено, значит, я не увидел. Помнится, писательские советы также требуют отбивать диалоги абзацами ..
Из-за главной цели - скосплеить 33 - все получились немного "поверхностными"(и это тоже мем).
Для попытки в Йо пришлось даже мангу открыть и в "Зэро" залезть х.х
Вроде бы должна была получиться Мороженка, но это какое-то "Все/Все", лучший пэйринг на свете (с)
Все из-за лайка Чии к твиту про "Посмотрел в календаре на ДР Рю и почувствовал Ответственность", так бы я проленился. Ну не могу же я, как съеденный босс, подвести последнего подданного ШК-королевства! .. even if it's somewhat pointless.
Но мирозданию не повезло, что я герой Селебрэйтмэн. %) kleos no tame ni (c)
Пользуемся случаем и вставляем для mirakuru majikaru
Хэллоуинский рисунок для Птицы c Рю-Дьябло и Ами-Анж,
Рождественско-ДР рисунок с Рю и музицирующим Лизергом(я не учел визуальную ловушку Рю-рогов .. Ж))) и фотографию Мороженки из 2009, которую я не выкладывал из-за кривого Йо. Ж)))
В фичке есть Рю-Сати, цитаты Сати вместо Сати, упоминание разных персонажей, телячьи нежности Тока-тяна, немножко Амидамару, непонятный Йо(сомневаюсь, сказал бы он так прямо про "потерять" или нет) и Рю, которой чутка
Аминяк По, но на самом деле нет. xD Многовато многоточий, попытки в стилизацию диалогов(Тока-тян был еще более разговорным).
А вдруг все ООС? Ж))))))))))))
Цитаты взяты из ру-манги, я только в последний момент вспомнил, что Оверсоул = Сверхдуша, еще могут быть всякие канонные допущения, потому что я поленился что-то перепроверить. Ж)) Бллин, а Десять Жрецов я не проверил. xD
Missing scene между "Она прекрасна" от Рю и "Рю-Йо ловят мертвого Чоколава": Рю страдает бесполезностью, но вот прибегает Йо и помогает Рю подняться.
Возможно, переход Рю-чувств подтвержден недостаточно убедительно, мол, что там такого Йо сказал, но я подозревал, что у меня вряд ли получится толково связать задуманное и исполненное буквами.
Ничего такого, кроме странных нежностей и комментариев про красивые звезды в карих глазах. Или это уже что-то? .. Ж))))))))))))))))
Я без понятия, как буду проставлять настоящие жанры(юмор? ангст? флафф? трава? Ж)) в приличных местах типа "Фикбука" и "Ao3", йееей. Ж))))))))))))))))
А ТаёТан остался не написанным, эх.
С днем рождения, Рю-сан, keep calm & never give up. *_*
"На подмёрзшей сливе распускаются листья".
читать дальшеИ будто не ступала здесь нога гигантского расписного скелета, не звенела неверной песней тоскующая гитара, не грохотали упавшие обломки стен, и блистающий мир не зацветал самыми нежными цветами, и монументальный Будда не обрушивался кулаком возмездия на поправшего закон — так тиха и пуста была эта островная ночь; листва слабо колыхалась на ветру, редкие травинки едва шевелились ей в ответ, а фиолетовые углы воротника и вовсе отказывались двигаться, солидарно отражая смятение души своего «носителя».
Персонажи мистерии покинули сцену, занавес опущен, бесконечно длинная цепочка ненависти брошена на землю до лучших времен, всё хорошо, всё как-нибудь обойдётся, но у всегда энергичного Рю никак не получалось встать на ноги.
Сердце то замирало — и он невольно пугался, вспоминая только что виденный послесмертный пейзаж, — то с глухим стуком ускорялось так, что больно было вдохнуть, — и он переставал дышать, соображать, понимать. Слишком всё и слишком сразу: скоротечное воссоединение с милым Лизергом, внезапное нападение приспешников Хао, его собственная губительная наивность, одинокое (как и сам Рю) дерево у не имеющей конца реки и парад золотых Будд, возглавляемый благостной богиней в вуали из нитей лунного света.
«Она... так прекрасна!..»
Её лицо, её взгляд, её голос показались ему наполненными некоей первозданной силой, утверждающей волей природы или самой жизни — сравнимой с тем чувством, что он испытал, поднявшись на гору и увидев рассвет над речной долиной. Упоение красотой бытия неспешно разгоралось теплом в груди, поднимаясь к горлу, покрывая румянцем щёки.
Кто она? Как её зовут?
Кажется, её соратник обратился к ней как к «Принцессе».
Откуда она знает его, Рю, полное имя? Почему он не растворился без следа в небесном сиянии? Куда исчезли его раны?..
«Гандхара, шаманы с духами божественного класса» — так сказал тот скрытный тип в тюрбане.
... а ведь он и правда умер.
Клочок травинок, сжимаемый горячей ладонью, не мог послужить душевной опорой — слишком он был мал и незначителен (как и сам Рю).
Лёгкость, с которой противник одержал над Рю верх, и мгновение, понадобившееся джинну, чтобы выбить из Рю весь гонор, а заодно и дух, вызывали не гнев, а отвращение к себе. Они только что едва не потеряли Рэна! На Хорохоро живого места нет! О чём он думал, поддаваясь на провокацию?
И всё же Рю не мог иначе.
Ради друзей он готов рискнуть даже собственной жизнью! Узы дружбы — спасительный маяк в неприветливом море общества, отторгающего не соответствующих; как жаль, что он не встретил Бориса раньше! Одному очень просто ступить на неправильную дорогу к «Best Place».
Рю хорошо знал, как это — быть одному, и оттого не прощал насмешников.
Стойкая уверенность в своём мече, в своём пути не раз выручала Рю в передрягах как человеческого мира, так и мира шаманов; конечно, в силу чувствительности с ним иногда приключались моменты хандры и отчаяния, но грустное не задерживалось в гостях надолго благодаря несдающемуся нраву и дружескому участию. Однако в последнее время его всё чаще подстерегали в тени сердца странные сомнения. Вспыхивая, Рю прогонял их любимой присказкой Господина Йо, что несмотря на божественную мощь других участников Турнира, на зловещий цикл перерождений Хао, на интриги среди Десяти Жрецов, в конце концов у них всё получится, получится предотвратить невосполнимые, жестокие, бессмысленные утраты; как-нибудь да обойдётся, прорвёмся, главное — не оставлять попытки и верить.
Рю не особо задумывался о роли шамана, о диалоге между остающимися и покинувшими, вначале ему просто хотелось проявить себя, научиться видеть мир, как его видит Господин Йо, и так же помогать другим потерянным душам, ну и заодно впечатлить крутизной и храбростью всех «милашек» на свете — что ещё? Но незнакомый социум оказался сложнее, и Рю, «новичок-гений-шаман», боялся отстать от своих новых друзей. С ними он был наравне, и они не зависели от Рю, как его уличные братья.
Что если...
Если его сил окажется недостаточно, чтобы помочь Господину Йо в борьбе против могущественного оммёдзи из клана Асакура?
Что если он станет... не нужен?
И Господин Йо, из милосердия, попрощается с ним, как с Мантой.
«Одиночество сильного» — быть старшим братом, «прибежищем» для товарищей, не нашедших места среди подобных.
«Одиночество сердца» — не иметь места подле красавицы-супруги.
«Одиночество слабого» — потерять своё самое лучшее место — ранит больнее всего.
Только заболело от такого самобичевания у Рю почему-то не в груди, а в правой щеке, словно время незаметно откатилось назад и повторило на бис щипок от скрытного типа в тюрбане, но с зеркальной стороны.
«Су-у-упер больно!!!» — зато сознание вмиг прояснилось, и незажмуренным глазом он смог заметить костяшки чьих-то пальцев. Сейчас-сейчас, этому наглецу хорошенько достанется, нужно только нащупать свободной левой рукой лежащий где-то рядом деревянный меч...
... «свободной» рукой? Чем же занята вторая?
И Рю наконец признал своего коварно напавшего врага — это был он сам.
— Наконец-то! — В голове вдруг раздалось знакомое ворчание. Секунду спустя из недр диско-костюма «выплыл» зелёный-с-фиолетовым шарик, увенчанный пучком змеевидных прядей, как луковица — перьями. Ещё секунда, и шарик обратился в очень недовольного призрака бандита из стародавних времён. Правая рука Рю сразу перестала больно оттягивать кожу его же лица.
— Токагэро?! — непонимающе воскликнул Рю, потирая пострадавшую щёку.
— Нашёл время рассиживаться! — вскинулся тот. — Нам уже давно пора было вернуться к остальным!
— Но зачем ты влез в меня?!
Токагэро скрючился ещё больше, чем обычно.
— Да, было б проще, если б я мог треснуть тебя по башке... Угораздило же связаться с юнцом! «Она прекрасна»! Так приложило, что в надежде хоть как-то расшевелить тебя я без труда смог завладеть твоим телом! Никогда красоток-монахинь не видел, что ли?
— Потрясных красавиц на руке гигантского двигающегося Будды — не, не видел, — обиженно ответил Рю.
— И не увидишь больше, если продолжишь тут валяться. Я хоть и не чувствую ночной холод, но зато знаю нрав самоуверенных подонков, не умеющих проигрывать. — Токагэро отвёл взгляд в сторону. — Теперь-то им никто не помешает.
Рю не нужно было быть экспертом по языку тела или температурам оттенков голоса, чтобы догадаться. В другой ситуации, возможно, его бы позабавил выпад хмурого, скрючившегося руки-в-локти напарника против чар красоты и милоты (и неспособности Рю им противостоять), но сейчас он ясно видел перед собой человека, не на шутку тревожащегося за жизнь друга.
Токагэро ещё немного поглядел на природу, почесал указательным пальцем подбородок, как бы собираясь с духом, и только затем сказал:
— Впрочем, на их счет можно особо не волноваться. Ведь у тебя есть я! — Большим пальцем он ткнул себя в узкую грудь. — Помрём — так вместе, мне в мире живых всё равно нечего делать. Так что ты это... — Токагэро сделал паузу и пристально поглядел на Рю, — не забывай, что я всегда с тобой. И всегда буду.
«Должно быть, во время Единения ему передалось моё состояние», — подумал Рю и прислушался.
Трепет сердца больше не давил на него тяжестью сомнений — наоборот, этот быстрый ритм согревал застывший комок потаённого страха и возвращал во все внутренние уголки его существа жизненную силу.
— ... Спасибо.
Токагэро кивнул и сразу же сосредоточил взгляд на другом полукруге деревьев, чтобы ненароком не выдать своё смущение тёплой улыбке Рю. И его внимание тотчас было вознаграждено.
— Эй, кажется, это за нами! — мигом подбоченившись, то ли насмешливо, то ли радостно отозвался призрак.
Догнав Амидамару, путеводом летевшего впереди, Йо остановился и, согнувшись, ухватился кончиками пальцев за свои колени, не выпуская при этом из рук «Харусамэ» и «Фуцу но Митаму». Его прерывистое дыхание объяснялось дикой спешкой, с какой они вдвоём прибыли сюда. Казалось, Йо вот-вот упадёт, если не найдётся никого его поддержать.
Взволнованный Амидамару быстро огляделся по сторонам, затем всмотрелся в так и не поднявшегося Рю. Черты его лица понемногу смягчились — он не увидел ран, — но голос осторожного самурая прозвучал тихо и твёрдо.
— Рю-доно, простите, по приказу Йо-доно я наблюдал за Вами из укрытия. Что с напавшими шаманами? Вам кто-то помог? Издали я почувствовал незнакомую фурёку...
— Сразу видно, профессионал, — хмыкнул Токагэро.
— А? А, да, ну да, — только и смог выговорить Рю, потрясённый первыми словами.
Амидамару ожидающе молчал, прикрыв глаза. В облике его читалась учительская строгость. И одновременно — добросердечное понимание.
— Мне... меня спасли суперкрутые шаманы из группировки «Гандхара». Подпевалы Хао, получив в рожу, тут же свалили.
— Вам двоим очень повезло, силы были неравны. Рад, что всё обошлось. — Амидамару коротко улыбнулся и обернулся к своему напарнику. — Йо-доно, Вы передохните пока, а я осмотрюсь. Поможешь, Токагэро? Как профессионал профессионалу!
— Что ещё за намеки такие?!
— Ты ведь хорошо умеешь устраивать засады, верно?
Бесхитростное дружелюбие Амидамару до сих пор приводило Токагэро в смятение: вот и на сей раз он комично разразился неразборчивым бурчанием, полетев следом за самураем.
Йо, посчитав высказанное предложение отдохнуть вполне разумным и весьма своевременным, наконец бухнулся на землю, отложил клинки в стороны, вытянул ноги, в последний раз глубоко-глубоко вдохнул — и расслабился.
— Вы в порядке, Господин? — обеспокоенно спросил повернувшийся к нему Рю.
— То же... я хотел узнать у тебя, Рю!
Потекли тягостные минуты тишины. Казалось бы, чего проще — рассказать всё как есть, объяснить, убедить, превратить всё в шутку. Но дыхание опять перебивалось, и голос не шёл. «Наблюдал по приказу», «вам повезло». В Рю сомневались, ему не доверяли. И он не подвёл ожидания; повёлся, попал, едва не пропал. Растущее чувство вины задевалось даже обычной улыбкой Йо, спокойно дожидающегося ответа. «Господин наверняка сердится, хоть и не показывает этого!»
Но как всякий поток так или иначе пробивает заградительную стену из камней и поленьев, так и потребность покаянно упасть в ноги преодолела сердечную скованность Рю.
— Простите меня, Господин! — В несколько резких движений Рю грохнулся на колени перед Йо и преклонил голову до самой земли. Причёска-«помпадур», верный индикатор настроения своего хозяина, изменила обычной «пробивной» натуре и вяло согнулась прямым углом, что позволило Йо (относящегося к этой причудливой особенности коммуникации сокомандника как к совершенно естественному явлению) оценить серьёзность происходящего.
— Вы абсолютно правильно поступили, поручив Амидамару остаться! Я ослушался Вас и, вместо того чтобы, выиграв время, убежать за «Мефисто Э», накинулся на этих мерзавцев. Они... посмеялись над своим раненым товарищем...
— Рю?..
Было трудно, но это нужно было сказать, глядя прямо в глаза.
— В общем, я ненадолго умер.
Настал черёд сердцу Йо застыть на мгновение.
И Рю торопливо рассказал всё от начала до конца, ничего не утаив: ни мест, где должны бы находиться раны, но их не было, ни сожалений о загаданной невесте, не менее прекрасной, чем Госпожа Анна (щёки его вновь раскраснелись — от стыда и обезоруживающе искреннего восхищения мечтой), ни сумбурного описания участников «Гандхары», состоящего в основном из удивлений пополам с восторгами. Молчание Йо в восприятии Рю становилось всё более осуждающим, из-за чего самоедство надкусило даже словесный флэшбэк.
— ... «Но мы пришли помочь тебе, потому что почувствовали, как этого жаждет одно сильное и доброе сердце, полное сострадания. За спасение прошу благодарить его». Кто-то в натуре попросил меня спасти? Это меня-то? Представляете, да? Так и сказала!..
Тем самым рассказчик успешно загнал себя в угол и умолк, надеясь, что не испортил всё окончательно. Вряд ли что-то из описанного пригодится Господину в дальнейшем, (если) когда тот вернётся на Турнир, но не всегда ведь можно будет положиться на богатую наблюдениями и слухами книжечку Чоколава — всё же они оставались соперничающими командами.
Наконец Йо пошевелился: склонил голову набок, изучил лежащий рядом меч, коснулся левой рукой своего затылка, не задев наушники, затем вновь опёрся руками о землю и обратился взглядом к звёздам, которые этой ночью было довольно хорошо видно.
Рю простодушно подумал, как красиво, должно быть, они отражаются в карих глазах.
— Наверное, это был я.
Теперь Йо смотрел прямо на Рю.
— Пока мы бежали сюда... Амидамару объяснил, что ситуация довольно опасная, и если ты не поймёшь, как надо действовать... Но тебя сильно задело поведение напавших, поэтому шансов, честно говоря, было немного.
Рю едва удержался, чтобы не рассыпаться в тысяче и восьми извинениях.
— Но я не осуждаю тебя, Рю. Я знаю, как сильно ты дорожишь дружбой.
Йо улыбнулся с каким-то виноватым видом.
— По мне, может, и не скажешь, но раньше у меня с дружбой не очень-то получалось. Не все могут видеть духов. Многие их очень боятся. Не каждый живёт в огромном старом доме с традициями. В такой атмосфере очень легко не принять и возненавидеть друг друга. Среди прочего я хотел стать Королём Шаманов, чтобы как-то всё это изменить. А иногда... обстоятельства вынуждают друзей расстаться.
Рю показалось, что по лицу Йо пробежала тень.
— Приехав в Токио, я планировал держаться в стороне от обычных людей, чтобы целиком сосредоточиться на поиске духа-хранителя. Но мне повезло — я встретил Манту. Хотя как знать, может, это ему со мной не повезло! Сколько он натерпелся из-за шаманов...
— Господин, не сомневайтесь, Манта последует за Вами до конца! Он уверен, что только на одном пути — вместе с лучшим другом — отыщет своё «Best Place».
— Правда?
— Ну конечно!
Рю всё-таки рассыпался — в похвалах своему маленькому спутнику в путешествии в Идзумо, лишь бы прогнать от Йо неведомые ему мрачные воспоминания.
— ... Спасибо, Рю, — мягко ответил Йо. — Ты умеешь поддержать. Ты так легко вступаешься за друзей. Это мне в тебе и нравится.
Договорив, он подогнул ноги, аккуратно поднялся и отряхнулся.
— Но у горячности есть и минусы. Битвы шаманов выигрываются трезвой головой и спокойным сердцем. Я знаю по себе.
Рю почувствовал, что момент настал.
— Оглянись. Вокруг нас множество шаманов, не гнушающихся убийством ради продвижения по таблице или личных мотивов. Око за око... Любить или ненавидеть, прощать или мстить — каждый решает сам, как ему поступить. Мне не по душе бесконечное насилие. Из-за него я рискую своими близкими. Пока мы бежали, всё, о чем я думал, это «лишь бы не опоздать», «только бы он остался жив». Наверное, это и имела в виду женщина из «Гандхары»... правда, я немного стесняюсь её слов про сердце. Слишком хороши для меня!
Неловко рассмеявшись, Йо протянул вперёд руку.
— Будь поосторожнее, Рю. Я не хочу тебя потерять.
Страхи? Сомнения? Бесполезность? Ненужность?
Ничего этого Рю больше не чувствовал в себе.
Что его переполняло с ног до кончика ультрапричёски — так это благодарность.
Он постарается оправдать оказанное доверие. Он поддержит любое трудное решение. Он будет рядом во что бы то ни стало.
Он не один; он действительно на своём месте.
Рю взял протянутую руку Йо в свою.
— Благодарю Вас, Господин Йо. Я обязан Вам жизнью... Снова. И за это я прошу прощения! И... и ещё... меня суперски осчастливили Ваши слова!..
Две улыбки наконец встретились.
Притаившийся за деревьями Токагэро нарочито громко вздохнул и покачал головой, словно старик-брюзга, дивящийся наивной, но милой бестолковости юных. Довольный Амидамару неотрывно наблюдал за Йо.
Дочитав эту главу о дружбе и сделав закладку, островная ночь пришла в движение.
Стремительный прыжок через кустарники — и перед шаманами появился большой призрачный зверь, похожий на енотовидную собаку.
Йо обдало холодом.
— Это Сигараки, папина «Сверхдуша»! Что-то случилось.
— Если Господину Микихисе нужна наша помощь, значит, дела совсем плохи!
Сигараки покрутился на месте и указал носом направление.
— Отлично, он отведёт нас. Амидамару!
— Я здесь, Йо-доно! Не забудьте, пожалуйста, катану и каменный меч.
— Господин, давайте я посажу Вас на спину этому тануки, Вы и так сегодня набегались...
— Не надо, Рю, я уже отдохнул. К тому же, если Анна узнает, что я откосил от лишней физической нагрузки, мне попадёт! Ты и сам знаешь.
— К несчастью... Что ж, тогда поторопимся! Токагэро!
— Вспомнили обо мне наконец? Я с самого начала говорил: нечего тут рассиживаться!..
Где-то кто-то по своей воле взял в руки и поднял с земли бесконечно длинную цепочку ненависти.
Занавес поднимается.