the Emerald of Killarney
Я помню зиму. Много всяких зим.
Зиму, когда мне подарили Соньку. Когда я научился играть в FF8. Когда я брал у Кирика диск, потому что мой первый вис в квесте Лагуны. Я помню Сад Галбадии.
Зиму, когда ОРТ показывало мультики в 16:20. Мультик про собак-ангелов. Мультик про привидений, который я смотрел в новой квартире со старым телевизором, но в своей комнате. Как я гордился тем, что смотрю такой классный мульт, как Охотники.
Зиму, когда я был в третьем классе, сидел за второй партой второго ряда на первом варианте с Овчинниковым и как он мне подарил несколько фишек Покахонтас. Когда все в классе болели за Команду Р и строем обожали Мяута.
Зиму, когда я впервые был в больнице. Совсем один. Моя соседка справа была старше меня на год и читала Стивена Кинга вслух, если находила неприличные строчки. Соседка слева была младше года на два и мы ее звали Прыщем. Нас было всего трое. У меня был альбом. Там родилась история о четырех лисичках, которые побеждали монстров и любили сидеть на еловых ветках. В память о FF9. Это было время слез и непереносимой боли. Нет, не одиночество меня убивало. А непривычная обстановка. Там не было телевизора. А ведь тогда шел милый мультик про негритенка, машиниста и китайскую принцессу. Тогда же шел мультик о детективах во времени, уже в третий раз. И когда я смотрел серию об Урододеле, которую не смогу забыть никогда, я ел сосиски с хлебом.
Зиму, которая была совсем недавно. Нам только-только включили кабельное тв, и там шел мультик об ангелах и демонах, о церкви и вообще о святом. Такой печальный фестиваль.
Я помню лето и осень.
Лето, когда я просто включил телевизор, чтобы посмотреть на новый мультик. Муф читала газету на диване, а я лежал, свернувшись в калачик, и наблюдал за двумя потешными зверьками, которые строили себе свои комнаты. За летом последовала осень, и осенью я понял, что такое братская любовь. А Хмелев так обожал мне звонить в 12:15 с вопросом, что задали по английскому.
Лето, когда снова объявился Джеки Чан. Я ждал его с той самой зимы, когда я ел сосиски с хлебом. Я увидел продолжение второго сезона и по новому всмотрелся в серию об Изумруде Киларни. Был и третий сезон. Но это уже была осень. Незабываемая осень. В одном моем альбоме до сих пор лежит не дорисованный на какой-то Осенний конкурс рисунок. Девушка в шапочке идет по осенней аллее, смущенно смотря куда-то вбок. Там пустое место, лишь дорога. А ведь там должен быть он. Но я не смог его нарисовать. Тогда. Зато какой был хороший Хэллоуин.
Я помню осень, когда был в Москве. В городе, где все смотрится неестественно, когда ты идешь вверх и одновременно спускаешься вниз, где по улицам ходят лошадки, а магазины напоминают стены Колизея. Небо там такое же голубое, а облака настолько громадные, что напоминают среднестатичного ирландца с изумрудом в руке. Где в галерее 19-й зал посвящен морю, где есть выделенка, где так приятно пройтись по желтой аллее вечером, рассказывая о китайском феномене избранности, но где до жути одиноко и неприветливо. И тогда я увидел ее и его. Которых мечтал увидеть который год. Вот они, передо мной, их характеры мне знакомы, а их внешность также мила. Я даже три диска с ними купил.
Я помню весну.
Одну единственную весну, после самой холодной зимы, когда отменяли уроки, но мы все так же ходили на историю, потому что готовились к городской олимпиаде. Самая обычная весна, мы неизменно играли в Кузю и все в тот же самый уровень со сноубордом. Клон Ксении Собчак веселилась от души, когда бедный Хьюго врезался в плотину бобров, которые играли в карты. Девочка в очках монотонно вздыхала, рассматривая кишки кролика в книжке. Пухленькая симпатяжка и мелированная родственница требовали играть в драчки за Анну. Друг детства покорно играл во все, и я старался, чтобы она не чувствовала себя забытой. Всем было хорошо. А я думал лишь только о Вратах Вавилона и как отомстить телевизионщикам за длинные волосы цвета ночи.
А когда-то было лучше. Если бы можно было вернуться назад и пережить все заново, даже ничего не меняя ...
Зиму, когда мне подарили Соньку. Когда я научился играть в FF8. Когда я брал у Кирика диск, потому что мой первый вис в квесте Лагуны. Я помню Сад Галбадии.
Зиму, когда ОРТ показывало мультики в 16:20. Мультик про собак-ангелов. Мультик про привидений, который я смотрел в новой квартире со старым телевизором, но в своей комнате. Как я гордился тем, что смотрю такой классный мульт, как Охотники.
Зиму, когда я был в третьем классе, сидел за второй партой второго ряда на первом варианте с Овчинниковым и как он мне подарил несколько фишек Покахонтас. Когда все в классе болели за Команду Р и строем обожали Мяута.
Зиму, когда я впервые был в больнице. Совсем один. Моя соседка справа была старше меня на год и читала Стивена Кинга вслух, если находила неприличные строчки. Соседка слева была младше года на два и мы ее звали Прыщем. Нас было всего трое. У меня был альбом. Там родилась история о четырех лисичках, которые побеждали монстров и любили сидеть на еловых ветках. В память о FF9. Это было время слез и непереносимой боли. Нет, не одиночество меня убивало. А непривычная обстановка. Там не было телевизора. А ведь тогда шел милый мультик про негритенка, машиниста и китайскую принцессу. Тогда же шел мультик о детективах во времени, уже в третий раз. И когда я смотрел серию об Урододеле, которую не смогу забыть никогда, я ел сосиски с хлебом.
Зиму, которая была совсем недавно. Нам только-только включили кабельное тв, и там шел мультик об ангелах и демонах, о церкви и вообще о святом. Такой печальный фестиваль.
Я помню лето и осень.
Лето, когда я просто включил телевизор, чтобы посмотреть на новый мультик. Муф читала газету на диване, а я лежал, свернувшись в калачик, и наблюдал за двумя потешными зверьками, которые строили себе свои комнаты. За летом последовала осень, и осенью я понял, что такое братская любовь. А Хмелев так обожал мне звонить в 12:15 с вопросом, что задали по английскому.
Лето, когда снова объявился Джеки Чан. Я ждал его с той самой зимы, когда я ел сосиски с хлебом. Я увидел продолжение второго сезона и по новому всмотрелся в серию об Изумруде Киларни. Был и третий сезон. Но это уже была осень. Незабываемая осень. В одном моем альбоме до сих пор лежит не дорисованный на какой-то Осенний конкурс рисунок. Девушка в шапочке идет по осенней аллее, смущенно смотря куда-то вбок. Там пустое место, лишь дорога. А ведь там должен быть он. Но я не смог его нарисовать. Тогда. Зато какой был хороший Хэллоуин.
Я помню осень, когда был в Москве. В городе, где все смотрится неестественно, когда ты идешь вверх и одновременно спускаешься вниз, где по улицам ходят лошадки, а магазины напоминают стены Колизея. Небо там такое же голубое, а облака настолько громадные, что напоминают среднестатичного ирландца с изумрудом в руке. Где в галерее 19-й зал посвящен морю, где есть выделенка, где так приятно пройтись по желтой аллее вечером, рассказывая о китайском феномене избранности, но где до жути одиноко и неприветливо. И тогда я увидел ее и его. Которых мечтал увидеть который год. Вот они, передо мной, их характеры мне знакомы, а их внешность также мила. Я даже три диска с ними купил.
Я помню весну.
Одну единственную весну, после самой холодной зимы, когда отменяли уроки, но мы все так же ходили на историю, потому что готовились к городской олимпиаде. Самая обычная весна, мы неизменно играли в Кузю и все в тот же самый уровень со сноубордом. Клон Ксении Собчак веселилась от души, когда бедный Хьюго врезался в плотину бобров, которые играли в карты. Девочка в очках монотонно вздыхала, рассматривая кишки кролика в книжке. Пухленькая симпатяжка и мелированная родственница требовали играть в драчки за Анну. Друг детства покорно играл во все, и я старался, чтобы она не чувствовала себя забытой. Всем было хорошо. А я думал лишь только о Вратах Вавилона и как отомстить телевизионщикам за длинные волосы цвета ночи.
А когда-то было лучше. Если бы можно было вернуться назад и пережить все заново, даже ничего не меняя ...